Горит восток зарею новой.
Уже в Инсбруке по домам
Гремят хлопушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Команды тесно строй сомкнули.
И вот оркестр грянул гимн
Вот фаны знамя растянули
"Россия!" слышится под ним.
Сыны любимые победы,
Сквозь ноги наших рвутся шведы;
Волнуясь, форварды бегут
Защита движется за ними
И распасовками своими
Они ворота стерегут
И битвы поле роковое
Гремит, грохочет здесь и там,
Но явно счастье игровое
Служить уж начинает нам.
Финтами битые дружины,
Мешаясь, квасятся в компот.
Уходит Свенсон сквозь теснины;
Сдается пылкой Линдерот.
Тесним мы шведов тайм за таймом;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас ГусА:
"За дело, с богом!" Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Гус. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему Сыча подводят.
Ретив и смирен верный Сыч.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим тренерОм.
Уж близок тАймбрэк. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
В штрафной гарцует АршавИн.
С защитой бьётся он один.
Молчит музыка боевая.
На холмах фаны присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се - равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Трибуны встретили ГусА.
И он промчался пред трибуной,
Могущ и радостен как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда ГусОва -
В пременах жребия земного,
В трудах футбольных крещены
Его товарищи, сыны;
И Павлюченко благородный,
Семак, Саенко, КолодИн,
И, счастья баловень безродный,
Наш Данияр Билялетдин.
И перед жёлтыми рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая, Лагербек явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Ларса приводил
Желанный матч в недоуменье...
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними русские дружины
Сошлись в пылу среди равнины:
И грянул бой, Инсбрукский бой!
В борьбе, над полем раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Финты смакует. Тяжкой тучей
Отряд защиты наш летучий,
Ногами по мячу стуча,
Сшибаясь, борятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
И мячик кожанный повсюду
Меж ними прыгает, скользит,
Грунт роет и в оффсайд летит.
Швед, русский - бьёт, пасует, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Петарды, топот, ржанье, стон,
И крик и мат со всех сторон.
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор - и враг бежит.
(с) Губернатор и Пушкин
Уже в Инсбруке по домам
Гремят хлопушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Команды тесно строй сомкнули.
И вот оркестр грянул гимн
Вот фаны знамя растянули
"Россия!" слышится под ним.
Сыны любимые победы,
Сквозь ноги наших рвутся шведы;
Волнуясь, форварды бегут
Защита движется за ними
И распасовками своими
Они ворота стерегут
И битвы поле роковое
Гремит, грохочет здесь и там,
Но явно счастье игровое
Служить уж начинает нам.
Финтами битые дружины,
Мешаясь, квасятся в компот.
Уходит Свенсон сквозь теснины;
Сдается пылкой Линдерот.
Тесним мы шведов тайм за таймом;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас ГусА:
"За дело, с богом!" Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Гус. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему Сыча подводят.
Ретив и смирен верный Сыч.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим тренерОм.
Уж близок тАймбрэк. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
В штрафной гарцует АршавИн.
С защитой бьётся он один.
Молчит музыка боевая.
На холмах фаны присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се - равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Трибуны встретили ГусА.
И он промчался пред трибуной,
Могущ и радостен как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда ГусОва -
В пременах жребия земного,
В трудах футбольных крещены
Его товарищи, сыны;
И Павлюченко благородный,
Семак, Саенко, КолодИн,
И, счастья баловень безродный,
Наш Данияр Билялетдин.
И перед жёлтыми рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая, Лагербек явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Ларса приводил
Желанный матч в недоуменье...
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними русские дружины
Сошлись в пылу среди равнины:
И грянул бой, Инсбрукский бой!
В борьбе, над полем раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Финты смакует. Тяжкой тучей
Отряд защиты наш летучий,
Ногами по мячу стуча,
Сшибаясь, борятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
И мячик кожанный повсюду
Меж ними прыгает, скользит,
Грунт роет и в оффсайд летит.
Швед, русский - бьёт, пасует, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Петарды, топот, ржанье, стон,
И крик и мат со всех сторон.
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор - и враг бежит.
(с) Губернатор и Пушкин
